victor, 64 - 29 апреля 2008 18:55

Наш городок вошел в состав России в конце 18 века. Впрочем, об этом я узнал гораздо позже, в детстве об этом как-то не задумывался. Как не задумывался о том, почему фамилии многих одноклассников - польские. Или о том, что наш Дом пионеров (весьма странной архитектуры) еще в 20-е был костелом. Чтобы отпечатать фотографии (а я занимался в фотокружке), нужно было несколько пролетов взбираться по крутой, похожей на пожарную, деревянной лестнице, которая упиралась в одинокую железную дверь где-то на уровне второго этажа. Поздно вечером, протирая усталые от темно-бордового света (чтобы при проявке не засветить фотографии) глаза, мы открывали эту дверь и выходили на маленький балкончик. От внезапного удара свежего апрельского воздуха, крепко настоянного на запахе сирени, голова кружилась, как от портвейна "Приморский" за два рубля сорок пять копеек. Мы смотрели вниз и оценивали по пятибальной системе возвращавшихся из кино девушек. Но иногда... мы были свидетелями прогулки Инопланетянки. Она жила где-то поблизости и местные называли ее не иначе, как Голдой Мейер. Каково же ее настоящее имя - увы, тогда нам было не до этого... Да... Так вот, уже тогда ей было лет, наверное, под сто. Тем не менее она пользовалась косметикой, красила волосы и - а это самое потрясающее - одевалась по моде своей парижской молодости. Какие-то невероятные шляпки, жакеты и (что вообще казалось фантастическим) - муфты!!! Да-да, муфты, в которые она прятала свои костлявые старушечьи руки. Она носила их даже весной, потому что постоянно мерзла. Она шла прямо, ни на кого не обращая внимания и... всегда в одиночестве. Я никогда не видел ее в очереди за молоком, на пляже, нигде... Она выходила из дому только по вечером, причем ходила-то недалеко - к реке, затем через парковую аллею возвращалась обратно. Она жила где-то рядом с Домом пионеров...
Только сейчас я понимаю, как ей было одиноко в этом забытом богом провинциальном городке. Ее ровесники и друзья давным-давно сгинули еще тогда, в пламени революции, в сталинских лагерях, в эмиграции... Почему она, активистка партии Бунд (об этом я узнал недавно и совершенно случайно) в 20-е вернулась из парижской эмиграции на родину - одному богу известно. А уже через пару лет загремела в лагеря. Вышла на свободу уже в середине 50-х, по амнистии... Жить в столицах ей запрещалось, поэтому поселилась у нас, в "стокилометровой зоне". Доживала в полном одиночестве, ни с кем не общаясь и не поддерживая отношений. Когда она умерла, где похоронена?..
Ну ладно, я был бестолковым пацаном, но ведь в городке жили какие-то местные интеллигенты, потенциальные диссиденты, слушавшие по ночам вражеские голоса... Почему никто на расспросил ее, не записал ее воспоминаний? Ведь ей, пламенной революционерке и авантюристке, было о чем рассказать... Ее первый муж был членом Центральной Рады, а второй поселился в Палестине еще до второй мировой, до основания государства Израиль...
Но мы, одурманенные весной и сиренью, возвращались в свою фото-норку, сушить на электроглянцевателе свои любительские фотки...
На фото: Голда Меир с супругом.

• 
• 
•