Эхо
, 33 года6 декабря 2006 11:29
БАБОЧКА
…Сознание возвращалось к нему медленно, как сквозь сито, по каплям. Сначала пришло осознание того, что боль прекратилась, что он больше ее не чувствует, боли больше нет. Он не мог думать о том, плохо это или хорошо, просто это было облегчением. Постепенно в голове прояснялось. Возвращались воспоминания, а с ними и ужас, почти бесконтрольный и непреодолимый. Вспомнилась и боль. Жуткая, ни с чем не сравнимая боль, когда его тело оказалось подброшенным взрывной волной. И свет, очень яркий. Вспышка. Он ничего не услышал, но знал, что от такого взрыва должно быть много шума. Затем всего лишь несколько мгновений боли и всполохи огня вокруг… и после ничего.
И вот теперь он приходил в себя. Как же это мучительно, как ужасно… «Нужно открыть глаза»- подумал он, но страх увидеть свое искалеченное тело был сильнее рассудка, он мешал и уговаривал подождать. Наконец, сделав над собой усилие, он, пошевелив зрачками, приоткрыл веки. Вопреки опасениям, сделать это оказалось не так трудно, ничего не болело и не мешало двигать глазами. Да и свет вокруг был матово-белым, бледным и теплым, зрение сразу привыкало к нему. «Странно все это»- подумал он и снова закрыл глаза. «Жив я или мертв?», он попытался пошевелить руками, руки его слушались, затем ногами – снова с тем же успехом. Тогда он сделал попытку сесть и, опираясь на руки, начал подниматься. Сел, поджав под себя ноги. Огляделся вокруг. Оказалось, что он сидит посреди очень странной, наполненной этим мягким матовым светом, сфере, идеально круглой и достаточно большой, чтобы человеку его роста можно было полностью встать и даже походить немного. Внутренняя сторона сферы была прохладной на ощупь. Приглядевшись, он увидел, что эта поверхность постоянно изменяется, словно струится под его ладонями в том месте, где он к ней прикасается, переливается перламутром и будто течет из-под пальцев.
Где я? Сон это или явь?.. А может это бред просто… Он прислушался. Словно издалека, извне этого странного места, он услышал далекие отзвуки какой-то печальной песни. «А может плача…» - думал он. Песню как будто прерывали раскаты грома, он был еще дальше, чем источник красивой мелодии, насколько он мог судить по слуху. Что же это за чертовщина все же…
- Где я, наконец, и что происходит?!»- уже вслух спросил он, нисколько не надеясь на ответ.
- Ты на Суде,- услышал он голос, подобный раскату грома, что он слышал вдалеке. Тело его содрогнулось, и по спине пробежали предательские мурашки.
- Ты на Последнем Суде,- услышал он снова и в этот момент матовые стены его сферы стали прозрачными. То, что предстало у него перед глазами, упрочило его догадки о положении вещей. Зрелище было неповторимым и таинственным. На некотором расстоянии от сферы и на равном расстоянии друг от друга находились три фигуры, очертания которых были нечеткими от слепящего яркого свечения, исходившего от всех троих. Они возвышались над сферой и заполняли своим светом все пространство вокруг.
- Ты на Последнем Суде, Человек,- уже третий раз он услышал громогласный голос. Похоже, что фигуры говорили по очереди, и в этот раз он мог различить, кто из них говорил сейчас. Дыхание его перехватило, по телу пробежала дрожь холодными волнами, отрезвляя рассудок.
Прошло несколько минут, он приходил в себя. По наступившему молчанию он понял, что теперь настал его черед говорить, а вернее спрашивать.
- На каком суде? И кого судят?- он отошел к той стене сферы, что была у него прямо за спиной, и оперся об нее спиной. Теперь он мог видеть все три фигуры, не крутясь на месте.
- На твоем Последнем Суде, Человек,- ответил тот, что был напротив него.- Судить будут тебя.
- Значит, я был прав в своих догадках, я умер, и теперь я в Раю… или в Аду. Конечно, как же иначе. Тот взрыв был слишком силен, после таких не выживают. Я знаю это. Так все же, где я, в Раю или в Аду?- спросил он, глядя на того, что был перед ним, полагая, что этот вопрос должен быть адресован ему.
- Ты не в Раю и не в Аду. Ад и Рай – ваши спутники лишь на протяжении вашей человеческой жизни. Ад и Рай остаются с вами до вашей смерти, а со смертью заканчиваются. Каждый из живущих сам выбирает для себя свой Рай или Ад.
- …Заканчиваются со смертью? Тогда что же ждет нас после смерти? Что ждет меня?!- он говорил это, почти срываясь на крик, его сознание все же отказывалось принимать происходящее за действительность.
Надежда, что все это – бред его поврежденного травмами сознания, не оставляла его.
- После прекращения человеческого существования, вы называете этот процесс смертью, так называемая телесная жизнь заканчивается. Но энергия вашего духа или души, или разума - вы, люди, нашли этому много названий, именно она питала вашу физическую оболочку. И с прекращением жизни тела энергия эта не умирает вместе с ним. Но что будет с человеком, с его энергией, его сознанием – это решает как раз та человеческая жизнь. И именно ответ на вопрос - как человек эту жизнь прожил и решает его судьбу дальше. Этот же вопрос был задан тебе, Человек.
Он слушал и озноб бил все его тело. Голос, подобный раскатам грома, доходил до самых глубин его сознания. В нем была и сила, и твердость, и что-то еще… это что-то было на поверхности, но его воспаленному сознанию было трудно сосредоточиться, чтобы понять это.
БАБОЧКА
…Сознание возвращалось к нему медленно, как сквозь сито, по каплям. Сначала пришло осознание того, что боль прекратилась, что он больше ее не чувствует, боли больше нет. Он не мог думать о том, плохо это или хорошо, просто это было облегчением. Постепенно в голове прояснялось. Возвращались воспоминания, а с ними и ужас, почти бесконтрольный и непреодолимый. Вспомнилась и боль. Жуткая, ни с чем не сравнимая боль, когда его тело оказалось подброшенным взрывной волной. И свет, очень яркий. Вспышка. Он ничего не услышал, но знал, что от такого взрыва должно быть много шума. Затем всего лишь несколько мгновений боли и всполохи огня вокруг… и после ничего.
И вот теперь он приходил в себя. Как же это мучительно, как ужасно… «Нужно открыть глаза»- подумал он, но страх увидеть свое искалеченное тело был сильнее рассудка, он мешал и уговаривал подождать. Наконец, сделав над собой усилие, он, пошевелив зрачками, приоткрыл веки. Вопреки опасениям, сделать это оказалось не так трудно, ничего не болело и не мешало двигать глазами. Да и свет вокруг был матово-белым, бледным и теплым, зрение сразу привыкало к нему. «Странно все это»- подумал он и снова закрыл глаза. «Жив я или мертв?», он попытался пошевелить руками, руки его слушались, затем ногами – снова с тем же успехом. Тогда он сделал попытку сесть и, опираясь на руки, начал подниматься. Сел, поджав под себя ноги. Огляделся вокруг. Оказалось, что он сидит посреди очень странной, наполненной этим мягким матовым светом, сфере, идеально круглой и достаточно большой, чтобы человеку его роста можно было полностью встать и даже походить немного. Внутренняя сторона сферы была прохладной на ощупь. Приглядевшись, он увидел, что эта поверхность постоянно изменяется, словно струится под его ладонями в том месте, где он к ней прикасается, переливается перламутром и будто течет из-под пальцев.
Где я? Сон это или явь?.. А может это бред просто… Он прислушался. Словно издалека, извне этого странного места, он услышал далекие отзвуки какой-то печальной песни. «А может плача…» - думал он. Песню как будто прерывали раскаты грома, он был еще дальше, чем источник красивой мелодии, насколько он мог судить по слуху. Что же это за чертовщина все же…
- Где я, наконец, и что происходит?!»- уже вслух спросил он, нисколько не надеясь на ответ.
- Ты на Суде,- услышал он голос, подобный раскату грома, что он слышал вдалеке. Тело его содрогнулось, и по спине пробежали предательские мурашки.
- Ты на Последнем Суде,- услышал он снова и в этот момент матовые стены его сферы стали прозрачными. То, что предстало у него перед глазами, упрочило его догадки о положении вещей. Зрелище было неповторимым и таинственным. На некотором расстоянии от сферы и на равном расстоянии друг от друга находились три фигуры, очертания которых были нечеткими от слепящего яркого свечения, исходившего от всех троих. Они возвышались над сферой и заполняли своим светом все пространство вокруг.
- Ты на Последнем Суде, Человек,- уже третий раз он услышал громогласный голос. Похоже, что фигуры говорили по очереди, и в этот раз он мог различить, кто из них говорил сейчас. Дыхание его перехватило, по телу пробежала дрожь холодными волнами, отрезвляя рассудок.
Прошло несколько минут, он приходил в себя. По наступившему молчанию он понял, что теперь настал его черед говорить, а вернее спрашивать.
- На каком суде? И кого судят?- он отошел к той стене сферы, что была у него прямо за спиной, и оперся об нее спиной. Теперь он мог видеть все три фигуры, не крутясь на месте.
- На твоем Последнем Суде, Человек,- ответил тот, что был напротив него.- Судить будут тебя.
- Значит, я был прав в своих догадках, я умер, и теперь я в Раю… или в Аду. Конечно, как же иначе. Тот взрыв был слишком силен, после таких не выживают. Я знаю это. Так все же, где я, в Раю или в Аду?- спросил он, глядя на того, что был перед ним, полагая, что этот вопрос должен быть адресован ему.
- Ты не в Раю и не в Аду. Ад и Рай – ваши спутники лишь на протяжении вашей человеческой жизни. Ад и Рай остаются с вами до вашей смерти, а со смертью заканчиваются. Каждый из живущих сам выбирает для себя свой Рай или Ад.
- …Заканчиваются со смертью? Тогда что же ждет нас после смерти? Что ждет меня?!- он говорил это, почти срываясь на крик, его сознание все же отказывалось принимать происходящее за действительность.
Надежда, что все это – бред его поврежденного травмами сознания, не оставляла его.
- После прекращения человеческого существования, вы называете этот процесс смертью, так называемая телесная жизнь заканчивается. Но энергия вашего духа или души, или разума - вы, люди, нашли этому много названий, именно она питала вашу физическую оболочку. И с прекращением жизни тела энергия эта не умирает вместе с ним. Но что будет с человеком, с его энергией, его сознанием – это решает как раз та человеческая жизнь. И именно ответ на вопрос - как человек эту жизнь прожил и решает его судьбу дальше. Этот же вопрос был задан тебе, Человек.
Он слушал и озноб бил все его тело. Голос, подобный раскатам грома, доходил до самых глубин его сознания. В нем была и сила, и твердость, и что-то еще… это что-то было на поверхности, но его воспаленному сознанию было трудно сосредоточиться, чтобы понять это.