ТоварищСухов, 62 - 17 июля 2010 14:23

[COLOR=brown][SIZE=+1][FONT=Times] Письма мужу … Его памяти посвящается …
… [/COLOR]
[COLOR=blue][SIZE=+1][FONT=Times]
Ты тогда ушел…Дерзко тогда ушел. Навсегда тогда ушел… Даже не попрощавшись, не сказав ни слова о том, КАК мне жить дальше. Без тебя жить. Жить ОДНОЙ. Ты знал, что больше не вернешься. Иначе бы заглянул в мои наполненные ужасом, недоумением, в мои полные обильных слез глаза… Иначе бы прижался ко мне… Иначе бы на мою просьбу к врачу остаться возле тебя не отрезал резко: «Уходи…» Иначе бы позвал еще раз, когда я, уже не оглядываясь, уходила от тебя… Ты знал, ЧТО я прочитаю, ЧТО увижу в твоих раньше безумно ласковых глазах, наполненных всегда сумасшедшей любовью ко мне…
Все, что происходило в этот вечер и в эту ночь, напоминало сценарий фильмов, которые ты любил смотреть… Только теперь главными героями этой страшной ленты, которая, казалось, не кончится никогда, были мы с тобой. Ты видишь - зрительный зал был пуст?
Ты сказал эту фразу как-то повседневно, как обычно говорил: «Что-то мне плоховато…» Но в этот раз ты не поднялся с кресла за своими таблетками...
Я не могу, нет – не хочу – вспоминать – как дальше было все ЭТО. Только помню, как кричала: «Не уходи!!!» А потом – страшная твоя мука. Последняя в этой жизни (хотя, кто знает, может, будучи на одре смертном, ты ужасался еще больше, увидев свою жизнь, небезгрешную жизнь за одно мгновение?). Около часа медбрат, исколов тебе все твои вены – мощные обычно, пытался ввести какие-то препараты. Доктор, спросив меня: «Будут ли найдены 10 тысяч на лечение?», почти не ожидая ответа, обронила: «Как же он мог просмотреть инфаркт…» И подвела черту: «Сделаем все, что можем. Но никаких гарантий. Слышите - никаких…»
Эту поездку на «скорой», на которой ты сам частенько вез умирающих, поддерживая в них всеми силами жизнь, я не забуду никогда. Старые разбитые дороги… Сумасшедший вой сирены, разгоняющий почти ночной сумрак и одиноких прохожих… Ты, повернувшись ко мне спиной, лежишь на носилках, и тебя бросает со стороны в сторону… А я – как в кино обычно бывает - на весу держу в руках бутылочку с каким-то уже не нужным тебе препаратом… Верю и не верю, что тебе это поможет… Гоню мысли от себя далеко… А на подкорке жесткая мысль – это конец…
Врач-реаниматолог, который пытался в тебя вдохнуть жизнь, и не пытался что-то скрывать: «Его уже ничто не спасет…» Описать мои чувства? Один ты знаешь, ЧТО я чувствовала тогда, когда мне разрешили попрощаться с тобой… Боже, что может быть страшнее видеть любимого живым и мертвым одновременно … «Дайте я сделаю массаж, посмотрите – у него уже ноги синие, - кричала я, - может быть, кровообращение наладится…» Врач, для виду строго прикрикнувший на меня, с трудом сдерживал свои чувства… Он ничего не мог сделать, чтобы спасти своего коллегу… Слишком было поздно.
«Его уже нет с нами… Молись, мать… Его забрал Господь… Чуда не будет. Чудо будет потом…» Чудовищные, жестокие слова… Они прозвучали из уст монаха на мою просьбу молиться о здравии твоем. Я потом поняла, почему он так сказал… Душу твою Господь забрал еще дома. А здесь, в реанимации, где тебе просто поддерживали жизнь, ты должен был что-то вспомнить. Вспомнить и покаяться…
А пока я еду домой в такси и рыдаю безутешно… «Господи, сделай же что-нибудь… но на все – Твоя воля»… Водитель вжимает голову в плечи, делает тише ход машины, убирает даже радиосвязь с диспетчером. Мне продолжают звонить и звонить… А я всем твержу: «Его уже нет…» А ты быыыыл… Ты беспомощно лежал на холодной каталке в реанимации. Абсолютно одинокий. Абсолютно голый. Обвешанный множеством трубочек, которые все еще связывали твою жизнь – земную жизнь – с этим миром.
О чем ты думал? Даже не представляю… Возможно, надеялся, что еще выскочишь и закончится этот кошмар, который ты наблюдал только в кино… А может, прощался со всеми? Может, уже видел свою смерть в лицо? Мне кажется, ты ее увидел еще пять дней назад… И ничего мне не сказал. Хотя я и так все это видела… Но ничего сделать не могла. Ты пил лекарства. И спал, просыпаясь на короткие мгновения…
«Милый, проснись... Поешь хоть что-нибудь…Не убивай меня…» Ты, по доброте своей, ласково и уступчиво шепчешь мне в ответ: «Зая, хорошо, я съем мааааленький кусочек хлеба с маслицем, и яйцо всмятку…» Я мчусь готовить, а ты снова уходишь в вечность, чтобы приготовиться уйти ТУДА навсегда... Проснувшись, ты не можешь есть… «Холод, голод и покой», - твердишь. Какой холод? Жара под пятьдесят. Духота. Повышенная влажность. Голод? Да, он тебя раньше спасал. Сейчас не помогает. А вот покой теперь мне будет только сниться… Тебя уже нет…
Когда я приехала домой, твоя сестра и наша младшая дочь встречали меня… «Его уже больше нет с нами!» - со слезами, еле выдавила я из себя... Как потом выяснилось, эти слова я прокричала с таким надрывом, что слышали все, кто находился очень далеко от нашего с тобой дома… А ты быыыл… Ты просто тихо и мирно засыпал, как потом – через полгода, когда я осмелилась позвонить и спросить – как ты умирал, сказал твой коллега реаниматолог…Ты заснул. Это случилось в четыре утра…
А телефон был раскален докрасна. Я звоню и звоню: «Помолитесь за раба Божьего Владимира…» Дочь читает Псалтирь, обливаясь слезами… «Доктор, разрешите батюшку» - умоляю я слезно по телефону, звоня в реанимацию. «Ваш муж уснул, и уже никогда не проснется. Понимаете, он спит. Спит как обычный человек. Но утра не будет…»

[COLOR=red] Окончание ниже [/COLOR]

• 
• 
•